Cheshirskaya, 39 - 14 декабря 2011 13:27

[B]Макс[/B]

Вы знаете, не так давно на горизонтах интернетов возникла моя давняя роковая любовь, Макс. Конечно, до определенного возраста у меня каждая любовь была роковой, но воспоминания, разбуженные этим человеком, заставили меня помыслить величайшую пошлость – написать книгу «Мужчины, которых я любила». Да-да. А за ней – книгу «Мужчины, которые любили меня», потому что это были совершенно разные люди (шутка).

Так вот, захотелось мне написать такую книгу. Знаете, на манер эксцентричной старухи, всю жизнь проработавшей в любительском театре на вторых ролях. Рина Зеленая однажды прикололась - на вопрос критика «Не обижают ли Вас вторые роли?» она ответила «Что-вы! Я очень люблю играть мебель!». Вот такие старухи, много лет играющие мебель и к старости похожие на Рину в роли черепахи - ключницы, обычно на закате лет берутся писать подобные книжки. Причем, с большим содержанием дореволюционной клубнички и театрального гротеска: «Он схватил меня сзади, сорвал с меня одежды и впился в мои губы». Конечно, о несостыковках «сзади-губы» бабульки в экзтазе задумываются мало, поэтому крамольные места получается похожим на сбивчивые фантазии юного онаниста. Но это не важно.

Важен сюжет. Так вот, первый рассказ я посвятила бы Максу. Конечно, и до него было много любовей в моей жизни. Но страдания из-за укушенной щеки, сломанной Барби и порванного дневника не идут ни в какое сравнение со страданиями, которые доставлял мне Макс. Посему, последуем примеру Девида Коперфильда и опустим существенную часть моей постэмбриональной жизни.

Итак, я встретила Макса. Мне было 19 лет, ему – 20, и он только что вернулся из армии. Уже не помню - как он прибился к нашей тусовке. Нет, «прибился» - неподходящее слово. Он вторгся в нашу тусовку, как ослепительный танкер в тылы врага. Однако, в силу того, что компания у нас была маленькая и преимущественно мужская, ослепленными оказались только два человека – я и латентный Рома. И обоих я понимаю – Макс был потрясающе красив. От природы атлетичная поджарая фигура – высокий рост, широкие плечи, красивая попа. А лицо… ммм... он был похож на Джуда Лоу, только смуглый и с мужественными, резкими чертами лица. В общем, Макс был ангельски красив и демонически болтлив и распущен. И мы с Ромой, посмотрев на эти богатства, переглянулись и ушли в глухую чувственную оборону. Рома – потому что он был латентный, я – потому что была Умная. А умные девочки понимают, что красивые и распущенные дембеля – это рога и вешалка (из них же).
Именно тогда я приняла свое первое роковое решение – дружить с Максом. В смысле - дружить и все. Не организмами. Душой.

Поначалу Макс не питал особого интереса к моей душе – его больше все интересовал «сосуд», в котором она содержалась. После того, как многократно его руку грубо выдворяли с фасада моего сосуда, Макс наконец сдался: «Х** стобой, дружба так дружба!»

И мы стали друзьями. Ну, и как положено у друзей, Макс водил меня клеить баб, в подробностях рассказывал - как и с кем провел прошлую ночь, поиздержавшись на прелюдии в баре, стрелял деньги на презервативы. А самое удивительное, что меня эти факты беспокоили мало – ревности во мне не было. Любовь была, а ревности не было. Видимо потому, что я с первого дня приняла условие – «Макс каждый день трахает разных баб».

В свою очередь, сюжеты из разряда «Он схватил меня сзади…» я практиковала в кратковременных случайных связях. Иногда даже целенаправленно шла в тематические места, чтобы с кем-нибудь случайно связаться. Естественно – при наличии определенных условий: «чистота, опрятность, безопасность, однократность». Я же Умная девочка, понимаю.

Так и жили. Пока с Максом не начали происходить интересные вещи – при общении со мной он резко снизил содержание мата, начал звать меня не в ночные клубы, а в теарты и не упускал возможность коснуться меня – подержать за руку, приобнять и так далее. Я честно признаться, испугалась. Привычный уклад наших отношений рушился на глазах, а другого уклада я не представляла. Ну, я же Умная, а Макс Красивый и Трахает Баб живым конвейером. Садится на этот конвейер мне страсть как не хотелось.

Тогда я свела наши встречи к минимуму – все чаще отлынивала и отшучивалась, пока однажды не случилось Это. Нет, не секс. Хуже. Макс признался мне в любви. Притом, сука, так торжественно, так официально, с таким надрывом, что мое сердце, сделав с натугой пару толчков, беспомощно свалилось в пятки… И я… Я улыбнулась, похлопала Макса по плечу, сказала что-то типа «Ну ты че! Я тебя тоже очень люблю! Ты же мой лучший друг!», и спешно ретировалась из-под тяжелого и вязкого поля его взволнованной энергии.

Ну, в общем-то и все. Через пару дней я уехала по делам в другой город, потом вернулась за чемоданами. Макс мне звонил неоднократно и говорил со мной очень нежно, но в любви больше не признавался. Я по переезду много представляла на новом месте – что было бы, если бы… И порой даже думала, что окажись я в метре от Макса, непременно обняла бы и не отпускала. И как назло, Макс незамедлительно приехал в гости.

Посидели, поговорили, перемежая диалог длинными неловкими паузами. Я смотрела на его плечи и пальцы, он смотрел на мои губы. Посмотрели и разошлись.

• 
• 
•